«Пришла домой и выла от беспомощности»: колонка о честности с умирающими от рака

Евгения Майорова с 2011 года руководит движением, которое помогает детям с онкозаболеваниями. А ещё у неё есть личная история борьбы. Дочь в детстве болела раком, от онкологии скончалась мама. О том, стоит ли быть честным с больными и прямо говорить, сколько осталось жить, Евгения Майорова рассуждает в своей колонке.

Конечно, я была к этому не готова.

Я пришла поговорить с врачом о том, как прошла операция у моей мамы, получить рекомендации. Я была уже достаточно грамотна в общении с докторами после того, как практически год провела в детском онкогематологическом центре...

— Несколько месяцев, — так сказал мне врач, приятный молодой мужчина. — Это рак, метастазы везде.

Прошёл только месяц со дня окончания основного лечения, мы только-только вернулись с дочкой домой.

Ужас, боль, отчаяние... Я пришла домой и выла от беспомощности.

Я подумала, не стану этого говорить маме. Зачем ей знать о том, что она умирает? Вдруг случится чудо, вдруг она выздоровеет. И вообще как можно сказать?

В общем, мы не стали ей говорить. Мы жили в таком заговоре молчания.

У нас было только несколько месяцев, которые мы могли провести вместе, с самым близким и родным человеком на всём свете... Поговорить обо всём, поплакать, посмеяться... Мы бездарно его потеряли, и этого времени больше не вернуть.

Это то, о чем я жалею навсегда, эта боль осталась во мне и всякий раз резонирует, когда ко мне обращаются за поддержкой в похожей ситуации. Моя мама умерла от рака поджелудочной железы 25 декабря 2002 года. Мне был 21 год.

Очень страшно быть честным в такой ситуации, смотреть в глаза близкому человеку, плакать и говорить что-то... но быть рядом. В конце концов мы всегда плачем по себе, ведь мы остаёмся. И мы боимся не выдержать этой боли. Хотя именно в этой честности и открытости очень много энергии, чем больше мы себя так «защищаем», тем больше травмируем.

Ко мне регулярно обращаются люди, чьих близких уже не спасти, и они не знают, как себя «правильно» вести, как реагировать, нужно ли сказать. Я всегда спрашиваю: «А ты бы как хотел, если б умирал, знать об этом или нет? Иметь возможность попрощаться, доделать то, что нужно?» Могу сказать, что люди всегда знают, когда умирают. Дети всегда знают о том, когда умирают. И они тоже молчат. Почему? Они жалеют нас. Любовь и проявляется вот в таких испытаниях, когда самое сложное быть рядом.

А еще жизнь — это про сейчас. Ещё неизвестно, кто первый. Сейчас мы живем, и любим, и любимы! Ну и хорошо!