«Я бы очень хотел увидеть сына». Как один из лучших учителей страны, у которого отказывают ноги, выживает в доме на окраине

Николаю Храмцову семьдесят четыре года, он заслуженный учитель, сорок лет преподавал физкультуру в школе № 92 Екатеринбурга. Портрет Храмцова есть в сборнике «Лучшие учителя России». Эту книгу он хранит вместе со своими грамотами, дипломами, благодарственными письмами за добросовестный труд.

Николай Михайлович уверяет нас, что бывшие ученики его не забывают. Звонят, рассказывают о себе, своих успехах. В ответ на расспросы он всегда говорит, что у него всё нормально, и не упоминает об отчаянном положении, в котором он оказался. Публикуем его историю от наших коллег из E1.RU.

Николай родился в деревне в Башкирии. Служил в разведке ВДВ. С детства любил спорт, был перворазрядником по лыжам, волейболу, баскетболу. В армии получил первый разряд по боксу, был чемпионом дивизии.

После службы Николай Храмцов решил стать учителем. Возможно, свою роль сыграл армейский опыт: став командиром отделения, он готовил новобранцев. Уже в армии у него проявились педагогические способности. Были моменты, когда, помимо жесткого приказа, нужно было искать подход, помогать некоторым парням преодолеть себя, например перебороть страх перед первым прыжком с парашютом.

— Бывало такое: летим с молодежью, все прыгают, кто-то один боится, — вспоминает Николай Михайлович. — Вроде еще на земле хотел, был готов, а тут перед прыжком вцепляется мертвой хваткой в трос, на приказ не реагирует. Три раза поднимаем в воздух — он никак. Я не кричал, не упрекал в трусости, не унижал. Что, говорю, делать будем, два года свиней пасти? У нас было свое хозяйство в части, свиноферма. Если не справился со страхом, то дослуживаешь там. Нет, говорили, прыгну — и прыгали, страх был побежден.

После службы Николай окончил школу тренеров при Омском институте физкультуры. Начал работать в башкирской школе. В Свердловск переехал уже вместе с женой — Любовь была студенткой уральского института.

Николай устроился в кольцовскую школу учителем физкультуры. Вот как он вспоминает свои первые дни работы там:

— Пришел в школу. Узнал, что прежние учителя физкультуры разбежались, не смогли работать: старшеклассники с норовом были, могли обматерить. А я после ВДВ, разведчик, слух обо мне сразу пошел. Поставил всех на свое место.

За сорок лет работы я никогда ни одного ребенка пальцем не тронул, никогда силу не применял. Только словами. Когда узнал, что в соседней школе были инциденты — набрали преподавателей со всей области, и некоторые учителя физкультуры распускали руки — я с этим всегда боролся, ругался с ними, оберегал детей. Авторитет по-другому надо [зарабатывать]. На лыжах обгони их [учеников]. Или самбо, борьба, бокс — увлеки их, покажи, что ты можешь, — они тебя будут слушать.

Кроме уроков Николай Михайлович вел школьные секции. Учил играть в волейбол, футбол, баскетбол. Самые способные потом из секции уходили в профессиональный спорт, в «Уралочку», «Изумруд».

Создал Николай Храмцов и школьный стройотряд. Своими руками делали с ребятами спортивную площадку, лыжную базу, помогали ремонтировать спортзал. Он говорит нам, что это были лучшие годы в его жизни. Отряд они назвали «Антей» — в честь непобедимого великана из греческой мифологии.

Высшее педагогическое образование Николай Михайлович получил, когда работал в школе. Окончил свердловский пединститут, потом аспирантуру, стал кандидатом наук. Тема его кандидатской диссертации — «Развитие внимания и памяти посредством спортивных игр». Он разрабатывал собственные программы по развитию силы и выносливости для всех возрастов, внедрял, использовал на своих уроках.

Изданные методики он также хранит, надеясь, что кому-то они пригодятся. Ему бы выложить свои наработки в интернет, но он не знает, как это сделать.

Николай Храмцов — фанат своей профессии, он был по-настоящему ею увлечен. Вспоминает про спартакиады, про турниры, про соревнования, про своих учеников.

Жена Любовь Викторовна заведовала детским домом, потом работала учителем в той же 92-й школе. Тоже преподавала физкультуру. Вместе они воспитывали двоих сыновей. Николаю от районо дали сначала комнату, потом двухкомнатную квартиру в Кольцово, это было еще в советское время.

Позже Николай с женой поменял квартиру в пятиэтажке на частный дом. У бывшей хозяйки умер муж, она решила переехать в городскую квартиру. Семья Николая, наоборот, выбрала свой дом. Он был тогда крепким, добротным, стены из блоков. Четыре просторные комнаты и небольшой участок земли рядом. Да еще со всеми удобствами, как в обычной квартире: подключен к водопроводу, канализации и отоплению.

В новый просторный дом к Николаю приехала родня из Башкирии: в деревне было сложно с трудоустройством, а в большом городе без проблем нашли себя. Первое время жили в большом доме Николая Михайловича. Потом устроились, разъехались, сейчас у всех своя жизнь.

Соседи о Николае Храмцове говорят только хорошее. Что в доме у него была идеальная чистота, порядок, сад и двор ухожен, утопал в цветах. Осенью они делились со всеми яблоками, букетами пионов. Он помогал всем.

Когда-то много лет назад Николай Михайлович приютил у себя бездомного. Тот парень только освободился из колонии. Бывшая жена выписала его из квартиры, тогда это было возможно. Идти ему было некуда. Бывший десантник не побоялся и пустил к себе человека, попавшего в беду. Николаю он сказал, что его осудили незаслуженно, и тот поверил.

Может, так и было. Потому что его новый жилец вел себя по отношению к хозяевам порядочно, помогал по хозяйству. В итоге он вернулся к нормальной самостоятельной жизни, устроился на работу, уехал, создал семью, теперь у него свой дом.

Мы спросили у Николая Храмцова, не забыл ли тот человек его помощь. По его словам, они созваниваются до сих пор. Николай Михайлович, как всегда, говорит: «У меня всё нормально». Не признаётся, в каком состоянии теперь его ноги и с чем еще ему пришлось столкнуться в последние годы.

Любовь Викторовна, жена Николая, после травмы спины тоже с трудом ходит.

Мы разговариваем с Николаем Михайловичем в одной из комнат его большого дома. Потолочные обои от сырости отслоились, дырявая крыша протекает. Воды в доме нет уже несколько лет.

Когда-то в районе случилась авария, трубы поменяли. И, как нам рассказывают соседи, так получилось, что схему водоснабжения тоже изменили. После этого частный дом, где живет учитель, отрезали от водопроводных коммуникаций — мол, по новым схемам не удается его подключить.

Николаю Михайловичу тяжело держаться на ногах: у него запущенный варикоз. Багровая нога распухла, покрылась трофическими язвами. Ему прописывают мази, разные примочки с перевязками, стол завален лекарствами. Но, судя по состоянию ноги, никакого результата нет: становится всё хуже.

Недавно местные жители помогли отправить обращение в Минздрав. Пришла врач местной поликлиники. Увидев ногу, вызвала скорую, настояла на госпитализации. Николая Михайловича отвезли в больницу, а через два часа отправили домой, объяснив, что показаний для госпитализации нет, наблюдайтесь амбулаторно (документ из больницы есть в распоряжении редакции).

Видимо, формально лечение в больнице ему не положено. Но пенсионеру становится хуже с каждым днем.

Несколько лет назад в семье случилась беда: от сердечного приступа в двадцать восемь лет умер младший сын Павел, выпускник тюменского военного училища. Видный, красивый, внешне здоровый парень. Мечтал поступить в летную школу, стать летчиком. Проблемы с сердцем выявили на медкомиссии при поступлении, дальше болезнь прогрессировала.

Старшего сына Виктора Николай Михайлович не видел больше двадцати лет. Говорит, никаких ссор между ними не было, так получилось... После армии сын женился, вместе с женой уехал в Израиль, у супруги там жила родня.

После переезда сын почти не выходил на связь. Его телефона у родителей нет, только адрес, обычный, не электронный, записанный в старом блокноте: «Акко (это город на севере Израиля), улица Рамхаль…»

Лет десять назад (а возможно, больше — Любовь и Николай путаются в датах) знакомые супругов нашли сына, помогли выйти на связь с родителями.

— Как нашли, не знаю, — говорит нам Николай Михайлович. — Как-то через интернет. Я в этом не разбираюсь. Разговаривали тоже через интернет (видимо, по видеосвязи. — Прим. ред.). Сын нам сказал, что у них растет дочь, наша внучка. Но приехать в Россию он не может, потому что жена не дает разрешение на выезд ребенка.

Николай уверенно прибавляет:

— Он бы обязательно вернулся к нам. Но, сами понимаете, без ребенка никуда не может выехать.

Мы отмалчиваемся, понимая, что за двадцать с лишним лет при большом желании можно было бы приехать в родной город и увидеться с родителями. Или просто позвонить.

— Я бы очень хотел увидеть сына, — говорит Николай Михайлович.

Бывает, к Николаю Храмцову заезжает племянник. Но нечасто, а помощь нужна каждый день. Ни в какие соцслужбы супруги не обращались. В его школе давно поменялся коллектив, Николая Михайловича, который так много сделал для школы и образования, уже не помнят.

Дом у супругов частный, ни к какой коммунальной компании не относится, и по закону только на собственниках лежит обязанность содержать его. Но он не может справляться с этим.

Николая Михайловича и его жену спасают только соседи, жители ближайших домов. И друзья младшего сына тоже не забывают. Когда случилась беда с водой и дом оказался вне коммуникаций, они за свой счет закупили трубы и подвели отопление.

Многие из тех, кто сейчас помогает бывшему учителю, знают его с детства.

— Дядя Коля учил нас играть в футбол, в свободное время выходил во двор, устраивал тренировки, — рассказывает сосед Николая Михайловича, житель Кольцово Сергей Шунеев.

Сергей тоже был героем Е1.RU, он кольцовский общественник, сейчас сам занимается с подростками, тренирует дворовую футбольную команду. Своих ребят он также привлекает к помощи пожилым и беспомощным людям. Они носят в дом Николая Михайловича воду, продукты, чистят дом от снега, летом копают огород.

— У нас много стариков в поселке, но такой, как дядя Коля, один, — говорит нам Сергей. — У него тысячи учеников. Он работал, отдавал себя без остатка. Жена, уже когда не могла преподавать физкультуру, устроилась в ту же школу гардеробщицей. Нисколько не стесняясь, потому что они трудяги. А сейчас семья брошена на произвол судьбы.

Да, ребята (бывшие ученики. — Прим. ред.) его набирают [по телефону]. Он не жалуется. Не говорит, что тараканы бегают, что клопов устал травить, что от болей в ноге спать не может. Что ему, плакать, всё это рассказывать?

На днях Сергей выставил пост в соцсети. Рассказал историю учителя.

— Предложил: давайте наймем клининговую компанию. Отмыть всё полностью, вычистить всю мебель от клопов. Они брызгают [аэрозолем] — уже не помогает. Сами они уже не могут физически справиться с бытом. Смерть сына подкосила их, жизнь потеряла смысл. Но ведь у него столько учеников, которые могут поддержать его! Многие живут в Кольцово, — подчеркнул общественник.

За несколько дней уральцы (в том числе бывшие ученики) собрали почти 90 тысяч рублей. Часть уйдет на оплату клининга, покупку новой мебели. Остается проблема с починкой крыши.

— Но самая главная беда сейчас, которую нужно решать, — это жуткое состояние ноги, — переживает Сергей. — Мы не врачи и ничем тут помочь не можем. Лечение на дому не помогает, в госпитализации отказывают.

Сергей Шунеев сейчас готовит обращение в федеральный Минздрав, чтобы добиться для Николая Храмцова места в стационаре.

Можно сказать, что Николаю Михайловичу повезло: рядом с ним живут люди, готовые прийти на помощь. В нашем городе и стране наверняка есть ветераны образования, которые выживают в одиночку. О системной государственной поддержке таких людей мы поговорили с депутатом Госдумы от КПРФ, первым заместителем председателя думского комитета по науке и образованию Олегом Смолиным. Наш собеседник отметил, что учитель имеет звание ветерана труда. Поэтому, как и всем ветеранам, ему положены «символические льготы при оплате коммунальных услуг».

— К сожалению, все остальные попытки установить специальные доплаты лучшим учителям, ветеранам образования до сих пор ничем не закончились. Стандартный ответ: это полномочия регионов, они должны решать этот вопрос сами, — констатирует депутат. — Хотя мы прекрасно понимаем, что человек работал не на регион, а на страну.

— Тут вопрос часто бывает не только в деньгах, а в каком-то человеческом участии, в патронаже.

— Как правило, теми, кто на пенсии, занимаются ветеранские организации. Если они есть. Хотя, честно говоря, благодарные ученики тоже могли бы помогать в таких случаях, включаться. Но, конечно, ключевой вопрос все-таки — это низкий уровень государственной поддержки педагогических работников. Люди, которые проработали всю жизнь в образовании, сплошь и рядом получают пенсии ниже среднего по стране. Таких, к сожалению, я знаю немало.

Наш эксперт также отметил, что при принятии закона о повышении пенсионного возраста педагоги пострадали дважды:

— Им, как всем, повысили на пять лет пенсионный возраст. То есть каждый потерял по миллиону, если учесть, что средняя пенсия, например, около 20 тысяч. Умножим на 60 — понятно, что получается. Плюс к этому, если учитель выработал педагогический стаж двадцать пять лет, ему еще нужно ждать пять лет, когда ему начнут выплачивать досрочную пенсию. Поэтому пока, увы, реальный статус педагогического работника снижается. Снижается и зарплата в перерасчете на нагрузку.

Олег Смолин рассказал про очередной проект федерального закона, направленный на поддержку педагогов, который называется «Самообразование для всех в течение всей жизни».

— В нем мы пытаемся поднять реальный статус учителя, в том числе через заработную плату, коммунальные льготы для сельских учителей. Но пока стандартный ответ, который мы получаем от правительства: денег нет, но вы держитесь. Поэтому пока утешить особенно нечем. Пытаемся делать что можем. Радует, что в вашем случае человек не остался один и ему помогают.

Перед публикацией материала стало известно, что Николая Храмцова госпитализировали. В Минздраве Свердловской области сообщили, что «с 2 февраля пациент находится на стационарном лечении в кардиологическом отделении ЦГКБ № 1 Екатеринбурга». У Николая Михайловича обнаружили сердечную недостаточность.

Мы будем следить за судьбой героя.

Прочитайте еще одну историю о том, как в Екатеринбурге выживает бывший бизнесмен в квартире без света, воды и газа.