«Медсестры говорили, что Вика в коме показывала им язык и фиги». Как дела у 20-летней россиянки, выжившей в страшном ДТП

У 20-летней жительницы Самары Виктории Панариной два дня рождения. 29 мая 2023 года ей чудом удалось выжить в аварии. Водитель иномарки, в которой находилась Вика, на большой скорости влетел в стоявший грузовик. С того момента пострадавшая прикована к постели, но делает все возможное для того, чтобы встать на ноги. Однако времени на это остается все меньше и меньше. Портал 63.RU встретился с Викой.

Виктории Панариной 20 лет. Она любит классическую музыку и джаз, иногда поет, пишет стихи. Раньше занималась художественной гимнастикой, рисованием, танцами, посещала театральную студию. После школы мечтала поступить в медицинский вуз.

Весной 2023 года Вика сдавала ЕГЭ. В конце мая предстояло пройти тестирование по русскому языку. Она попросила помочь в этом деле своего молодого человека Илью. Ребята занимались весь вечер.

На следующее утро возлюбленные торопились по делам. Илье нужно было на работу, Вике же — домой, а затем на экзамен. Знакомый молодого человека вызвался подвезти их на своей машине, чтобы не тратили деньги на такси.

— Нас было в салоне трое: водитель и два пассажира. Я и Илья сидели на задних сиденьях. Он прямо за водителем, а я справа. В какой-то момент я заметила, что у знакомого Ильи странный взгляд. Мне стало не по себе, и я попросила остановиться, чтобы выйти. Но он никак не отреагировал. Наоборот, скорость набрал, — вспоминает Вика.

Что произошло потом, она помнит с трудом.

— Саму аварию помню смутно. Мы едем, водитель превышает скорость, я не успеваю отреагировать. Столкновение… и всё на этом. Помню большой, огромный удар. Дальше говорили, что я смогла выйти из машины, даже ходить могла. Я этого, естественно, не помню, — рассказывает Вика. — Потом меня привезли в больницу. Я еще какое-то время вроде бы была там в сознании. У меня успели спросить имя водителя. Дальше я отключилась.

В следующий раз Вика пришла в себя уже через месяц.

Екатерина Панарина, мама Вики, практически сразу узнала, что дочь попала в ДТП.

— Мне позвонила тетя Ильи, сказала, что наши дети попали в аварию. Я сразу поехала с мужем в «пироговку» (Самарская городская клиническая больница № 1 имени Пирогова. — Прим. ред.). Вика уже была на переливании крови. Всё, что дальше, помню, как в страшном сне. Уже привезли Илью, он был весь в крови. Жутко, — рассказывает Екатерина Панарина.

Дочь она смогла увидеть не сразу. Позволили войти в реанимацию несколько суток спустя. И то только потому, что Екатерина получает медицинское образование. Благодаря тому, что учится на медика, она прошла в отделение, закрытое на карантин.

— Вика вся была в трубках. Характер травм, по словам врачей, почти несовместим с жизнью. Осколки лобной кости попали в мозг, их вытаскивали. Много жидкости вытекло изо лба, глаз, ушей. За этот месяц дочка была и в медикаментозной коме, и в собственной. Иначе бы сердце не выдержало болевого шока. У нее была клиническая смерть. Около 10 минут Вика была между жизнью и смертью. Врачи на 11-й минуте смогли ее спасти. Да, на седьмой минуте начинает отмирать мозг, но нас, видимо, спасло то, что Вика была на аппарате ИВЛ. Потом она открыла глаза, начала улыбаться, узнавать меня, — вспоминает мама.

Выход Вики из комы можно считать чудом. У врачей были неутешительные прогнозы.

— В какой-то момент медики собрали консилиум. Один из врачей, не помню уже, из «пироговки» он или нет, отвел меня в сторону и сказал: «Что вы с ней будете мучиться? Неизвестно, выживет она или нет. Может быть, лучше на органы ее сдать?» По его оценке, шанс выжить у Вики был небольшим, всего 10%. Врачи даже ставили диагноз, что у нее было вегетативное состояние. После таких аварий мало кто выкарабкивался.

Но Вике удалось вернуться с того света. По воспоминаниям мамы, то, что она так просто не сдастся, было понятно еще и до выхода из комы.

— Мне медсестры говорили, что Вика им язык показывала и фиги. Скорее всего, это было непроизвольно, рефлекторные движения. А мне кажется, так она показывала боевой характер, что она не сдается. Да и в момент клинической смерти врачи говорили, что вот именно сейчас решается судьба Вики — она или очнется, или нет.

После выхода из комы у Вики начался долгий путь реабилитации.

Почти полтора года семья Вики делает всё возможное, чтобы поставить ее на ноги. После аварии девушка оказалась прикована к постели. Также у нее были проблемы со зрением, обонянием и вкусом. Кроме того, после ДТП с Викой работали психологи.

— Первое время она практически не спала. Где-то месяц сон был минут по 15. То есть 4–5 часов бодрствование и 15 минут сон. Днем, ночью. Кошмары снились, авария перед глазами была, слезы. Но сейчас это прошло, в прошлом осталось. Вика уже не вспоминает об этом, радуется жизни, продолжает писать стихи и вспоминает что-то из своего прошлого творчества, — рассказывает Екатерина Панарина.

Немало времени Вика проводит на занятиях с врачами. Но больше упражнений делает дома. Каждый день 2–3 часа занимается вместе с мамой. После выписки из больницы Вика больше года лежала на диване. Специальную кровать для лежачих больных семье Панариных купить удалось только недавно, и то с рук. Новая стоит около 200 тысяч, а один неравнодушный земляк предложил купить б/у за 40 тысяч рублей. Теперь у девушки есть специальная кровать. На ней Вика может не только лежать, но и сидеть, и самостоятельно заниматься. Папа сделал ей специальные ботинки, которые позволяют постепенно разрабатывать мышцы ног.

Однако большую пользу всё же приносит работа с врачами. Во-первых, Вике необходимо провести курс ботулинотерапии. Нужно несколько уколов, которые позволят расслабить мышцы. И сразу же после Вику ждут в реабилитационном центре в Москве.

— Вика научилась ложку держать, как маленькие дети. Иногда берет карандаш в руки, пытается нарисовать кружочки, листочки. Огромное желание рисовать. Думаю, после ботулинотерапии будет лучше, и она снова сможет работать руками, — делится надеждами мама.

Но курс стоит 1,6 миллиона рублей. Такой суммы у семьи нет.

— Когда я подавала документы в одну клинику, там сказали, что шансы хорошие. С Викой можно и нужно работать, перспективы есть. И в другом месте говорят, чтобы мы не останавливались на достигнутом. Без оборудования тяжело, с хорошим оборудованием легче восстанавливаться. Кроме Вики, у меня еще двое детей. Один в школу ходит, второй — в детский сад. Муж работает вахтовым методом. Его по несколько месяцев нет дома. Всё, что он зарабатывает, уходит на лечение Вики. Я не работаю, — поясняет Екатерина Панарина.

Недавно в соцсетях близкие Вики запустили хештег #Викавставай. Им отмечены посты, которые рассказывают о жизни нашей героини до ДТП, о том, как лежала в больнице, о долгом пути реабилитации. Там же есть и реквизиты. Желающие могут поддержать Вику материально. Также во «ВКонтакте» есть уже посвященная ей страница.

— Каждый день поступает то 1000 рублей, то 500, то 300, то и по 50. Я благодарна людям. Мы каждой копеечке рады, даже 50 рублей — очень важно. Нам уже удалось около 300 тысяч рублей собрать. Но благотворительного счета пока нет. Идут переговоры с московской клиникой (той, где Вика планирует пройти реабилитацию. — Прим. ред.). Может быть, там сделают специально счет для Вики, и деньги можно будет адресно ей отправлять. Когда накопится нужная сумма, нас пригласят в эту клинику.

Пока врачи и семья Панариных боролись за жизнь и здоровье Вики, шла и другая борьба, судебная. Виновником аварии признан 23-летний Александр Сергеев. Именно он находился за рулем Peugeot в то утро. Его уголовное дело рассматривали в районном суде. И о процессе Екатерина Панарина не может вспоминать без возмущения.

— На одном из первых заседаний адвокат водителя начала настаивать, чтобы я привела Вику в суд. По ее словам, «девочка-то уже давным-давно ходит». Говорила, чтобы ее привели, тоже удостоверились все в ее состоянии. Для меня это было шоком. Вика малоподвижная, и мне ее одной тяжело переносить с кровати в кресло и везти в суд. Но я это сделала всё же. Прокурор, когда это увидел, попросил вывезти Вику из зала. Мол, что за беспредел, зачем ребенка-инвалида привезли, так быть не должно. Дело в том, что нам несколько раз меняли гособвинителя и на этом заседании был другой представитель прокуратуры. Я объяснила, что на присутствии Вики настаивала адвокат. Гособвинитель попросил судью, чтобы я увела дочку, она еще из-за стресса начала плакать. Ей было очень плохо от происходящего, — вспоминает Екатерина Панарина. — А на последнее заседание подсудимый и вовсе пьяный пришел. В итоге его приговорили к 3 годам колонии-поселения и выплате миллиона рублей в качестве компенсации. Он жаловался, плакал, говорил, что всю жизнь будет его выплачивать. И приговор еще обжаловал. Но Самарский областной суд оставил приговор без изменений. Водитель даже извинений не принес. Один раз только пришел, перед последним заседанием, сказал, что долго не мог подойти и извиниться. Сказал, что трус.

Как оказалось, в состоянии алкогольного опьянения Александр был и в момент аварии.

— У него нашли большое количество алкоголя в крови. Нам это в «пироговке» сказали. Доктор вышел, спросил, где чей ребенок. Ему нужно было сориентироваться по анализам крови. Я сказала, кто мой ребенок. Мне ответили, что у «нее всё чисто по анализам». У Ильи тоже всё было в порядке. У них не было ни алкоголя, ни наркотиков.

Вика признаётся, что авария поделила ее жизнь на до и после. И дело не только в ее состоянии.

— Ситуация, в которой я оказалась, позволила переосмыслить ценности. То, что еще недавно казалось важным, оказалось таким незначительным. Сейчас есть вещи важнее и глобальнее. Одноклассники пришли один раз навестить. А Илья, с которым мы вместе попали в аварию, постоянно приходит, — говорит Вика.

Большую часть времени Вика проводит в кровати. Из дома в историческом центре Самары ее вывозят на коляске, которую выделили, редко. На ней сложно передвигаться. Вику если и вывозят, то, как правило, для новой встречи с врачами. Иногда ей устраивают небольшие прогулки по двору, реже — по городу и району.

Вика не унывает. Она надеется, что сможет встать на ноги.

— У меня есть колоссальная мечта — встать и вернуться к прошлой жизни. Возможно, даже начать ее по-новому.